КАЖДЫЙ РЕБЕНОК-ХУДОЖНИК
Уже через неделю после начала занятий в "Школе радости" я
сказал
малышам:
"Принесите завтра альбомы
и карандаши, будем
рисовать". На
следующий
день мы расположились на лужайке
школьной усадьбы. Я предложил
детям: "Посмотрите вокруг себя. Что вы
видите красивое, что вам больше всего
нравится,
то и рисуйте". Перед нами был школьный сад и опытный
участок,
освещенные осенним солнцем. Дети защебетали:
одному нравились красные
и
желтые тыквы, другому - склонившиеся к земле
головки подсолнечника, третьему
-
голубятня, четвертому -
виноградные гроздья. Шура
любовался легкими
пушистыми облаками, плывущими по кебу. Сереже нравились гуси на зеркальной
поверхности пруда. Даньку захотелось
нарисовать рыбок-он с воодушевлением
рассказывал о том, как однажды с дядей ходил на рыбалку: ничего не поймали,
но зато увидели, как "играют" рыбки. - А я хочу
рисовать солнышко,- сказала
Тина. Наступила тишина. Дети рисовали с
увлечением. Я много читал о методике
уроков рисования, а теперь передо
мной были живые дети. Я увидел,
что
детский
рисунок, процесс рисования - это
частица духовной жизни ребенка.
Дети
не просто переносят на
бумагу что-то из окружающего мира, а живут в
этом мире, входят в него, как творцы
красоты, наслаждаются этой
красотой.
Вот
Ваня, весь поглощенный своей работой,
рисует улей, рядом -дерево, на
котором огромные цветы, над цветком - пчела, почти такая же большая, как и
улей. У
мальчика раскраснелись щечки, в
глазах огонек вдохновения, который
приносит
большую радость учителю.
Творчество детей -
это глубоко
своеобразная
сфера их духовной жизни,
самовыражение и самоутверждение, в
котором ярко раскрывается индивидуальная самобытность каждого ребенка. Эту
самобытность
невозможно охватить какими-то
правилами единственными и
обязательными для всех. Коля не сказал, что ему понравилось, и
меня очень
волнует, что же он нарисует. В альбоме
мальчика я увидел ветвистое дерево с
большими
круглыми плодами,- значит,
это яблоня, дерево
окружено роем
маленьких
звездочек в ореоле лучен,
высоко над деревом -
серп луны. Как
хочется мне прочитать в этом интересном рисунке сокровенные мысли и
чувства
ребенка - ведь я вижу у него в глазах такой же огонек вдохновения, как в те
минуты, когда мы наблюдали мир. - Что
же это за звездочки над яблоней? -
спрашиваю
у Коли. - Это не
звездочки,- говорит мальчик.-
Это серебряные
искорки,
которые падают на
сад с луны. Ведь у
луны тоже есть
Кузнецы-великаны, правда? ,;^:. -
Конечно, есть,- отвечаю я,
изумленный
мыслями, которые волновали ребенка в тихие
вечерние часы. Значит, он смотрел
на ночное
небо, любовался лунным сиянием,
заметил этот трепещущий
ореол
бледного сияния над яблонями. - Но какие же нити куют эти Кузнецы-великаны
ночью?
- в раздумье говорит мальчик, и мне показалось, что он не столько
обращается к учителю, сколько к своим
воспоминаниям о ночном небе, о бледном
сиянии луны,
о хороводе звезд. Я боялся
потревожить творческое вдохновение
мальчика. Сердце забилось от
радостного открытия: творчество открывает в
детской
душе те сокровенные уголки,
в которых дремлют источники добрых
чувств.
Помогая ребенку чувствовать
красоту окружающего мира,
учитель
незаметно
прикасается к этим
уголкам. По примеру Ларисы я
стал рисовать
Кузнецов-великанов. Мне казалось, что я рисую
неплохо. Кузнецы получились
похожими на настоящих молотобойцев,
наковальня - такая же, как в колхозной
кузнице.
Забыв, что я взрослый человек,
переживал радостное чувство: мои
Кузнецы, конечно, будут лучше, чем
у Ларисы. Но на моем рисунке
детские
взгляды
не задерживались, зато вокруг
Ларисы образовалась целая толкучка.
"Что же она нарисовала?" - думал я.
Посмотрел через головы ребят: как будто
бы ничего особенного нет в детском рисунке, но почему все восхищаются, а на
мой не обращают внимания? Чем больше я всматривался в рисунок девочки, тем
яснее становилось, что у малышей свое видение
мира, свой язык художественных
изобразительных средств, под этот
язык не подделаешься, сколько бы ни
пытался. У
меня Кузнецы-великаны в
обычных шапках, в фартуках, с
длинными
бородами, в
сапогах. А у нее -
вокруг пышных волос на головах могучих
Кузнецов пылает ореол из искр.
И бороды - не
просто бороды, а огненные
вихри.
Громадные молоты почти в два раза больше голов... Для ребенка это не
отступление
от правды, а
яркая правда -
правда фантастической силы,
ловкости,
сказочной общности могучего человека и огненной стихии. Нельзя
подгонять этот чудесный язык детской фантазии под наш язык, язык взрослых.
Пусть
дети говорят друг с другом на своем языке. Учителям начальных классов
я советовал: учите детей законам пропорции,
перспективы, соразмерности - все
это хорошо, но в то же время дайте простор и для
детской фантазии, не
ломайте детский язык сказочного видения мира...
Каждому ребенку хотелось
рассказать о том, что он нарисовал.
И
в этих рассказах, как самоцветы,
сверкали яркие образы, сравнения.
Рисование развивало речь детей. В поле,
в лес мы теперь почти всегда шли с
альбомами и
карандашами. Старшие школьники
сделали для малышей маленькие
альбомы,
которые можно было положить в
карман. Весной, через несколько
месяцев после того как начала жить
наша школа, я сделал большой
альбом, в
котором каждый ребенок рисовал по желанию
любимый уголок окружающего мира. Я
записывал в
этот альбом коротенькие
рассказы. Это целая страница жизни и
духовного развития нашего коллектива.