С преданностью и любовью нашему шефу, другу и учителю Максиму Горькому
   
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   1. РАЗГОВОР С ЗАВГУБНАРОБРАЗОМ

   В сентябре 1920 года заведующий губнаробразом * вызвал меня к себе и сказал:
   - Вот что, брат, я слышал, ты там ругаешься сильно... вот что, твоей трудовой школе дали это самое... губсовнархоз...
   
   * Губнаробраз - Губернский отдел народного образования.
   
   - Да как же не ругаться? Тут не только заругаешься, - взвоешь: какая там трудовая школа? Накурено, грязно! Разве это похоже на школу?
   - Да... Для тебя бы это самое: построить новое здание, новые парты поставить, ты бы тогда занимался. Не в зданиях, брат, дело, важно нового человека воспитать, а вы, педагоги, саботируете все: здание не такое, и столы не такие. Нету у вас этого самого вот... огня, знаешь, такого - революционного. Штаны у вас навыпуск!
   - У меня как раз не навыпуск.
   - Ну, у тебя не навыпуск... Интеллигенты паршивые!.. Вот ищу, ищу, тут такое дело большое: босяков этих самых развелось, мальчишек - по улице пройти нельзя, и по квартирам лазят. Мне говорят: это ваше дело, наробразовское... Ну?
   - А что - "ну"?
   - Да вот это самое: никто не хочет, кому ни говорю, - руками и ногами, зарежут, говорят. Вам бы это кабинетик, книжечки... Очки вон надел...
   Я рассмеялся:
   - Смотрите, уже и очки помешали!
   - Я ж и говорю, вам бы все читать, а если вам живого человека дают, так вы, это самое, зарежет меня живой человек. Интеллигенты!
   Завгубнаробразом сердито покалывал меня маленькими черными глазами и из-под ницшевских усов изрыгал хулу на всю нашу педагогическую братию. Но ведь он был неправ, этот завгубнаробразом.
   - Вот послушайте меня...
   - Ну, что "послушайте", что "послушайте"? Ну, что ты можешь такого сказать? Скажешь: вот если бы это самое... как в Америке! Я недавно по этому случаю книжонку прочитал, - подсунули. Реформаторы... или как там, стой!.. Ага! реформаториумы *. Ну, так этого у нас еще нет.
   
   * Реформаториумы - детские тюрьмы в некоторых буржуазных странах.
   
   - Нет, вы послушайте меня.
   - Ну, слушаю.
   - Ведь и до революции с этими босяками справлялись. Были колонии малолетних преступников...
   - Это не то, знаешь... До революции это не то.
   - Правильно. Значит, нужно нового человека по-новому делать.
   - По-новому, это ты верно.
   - А никто не знает - как.
   - И ты не знаешь?
   - И я не знаю.
   - А вот у меня это самое... есть такие в губнаробразе, которые знают...
   - А за дело браться не хотят.
   - Не хотят, сволочи, это ты верно.
   - А если я возьмусь, так они меня со света сживут. Что бы я ни сделал, они скажут: не так.
   - Скажут, стервы, это ты верно.
   - А вы им поверите, а не мне.
   - Не поверю им, скажу: было б самим браться!
   - Ну, а если я и в самом деле напутаю? Завгубнаробразом стукнул кулаком по столу:
   - Да что ты мне: напутаю, напутаю!.. Ну, и напутаешь. Чего ты от меня хочешь"? Что я не понимаю, что ли? Путай, а нужно дело делать. Там будет видно. Самое главное, это самое... не какая-нибудь там колония малолетних преступников, а, понимаешь, социальное воспитание... Нам нужен такой человек вот... наш человек! Ты его сделай. Все равно, всем учиться нужно. И ты будешь учиться. Это хорошо, что ты в глаза сказал:
   не знаю. Ну и хорошо.
   - А место есть? Здания все-таки нужны.
   - Есть, брат. Шикарное место. Как раз там и была колония малолетних преступников. Недалеко - верст шесть. Хорошо там: лес, поле, коров разведешь...
   - А люди?
   - А людей я тебе сейчас из кармана выну. Может, тебе еще и автомобиль дать?
   - Деньги?..
   - Деньги есть. Вот получи.
   Он из ящика стола достал пачку.
   - Сто пятьдесят миллионов *. Это тебе на всякую организацию. Ремонт там, мебелишка какая нужна...
   
   * Имеются в виду денежные знаки 1920 года.
   
   - И на коров?
   - С коровами подождешь, там стекол нет. А на год смету составишь.
   - Неловко так, посмотреть бы не мешало раньше.
   - Я уже смотрел... что ж, ты лучше меня увидишь? Поезжай - и все.
   - Ну, добре, - сказал я с облегчением, потому что в тот момент ничего страшнее комнат губсовнархоза для меня не было.
   - Вот это молодец! - сказал завгубнаробразом. - Действуй! Дело святое!